Мой Виртуальный Музей | Москва

Государственная Третьяковская галерея

Илья и Эмилия Кабаковы. В будущее возьмут не всех
Выставка в Государственной Третьяковской галерее

07 сентября 2018 – 13 января 2019
Новая Третьяковка, Крымский Вал, 10, залы 60–62

Новый выставочный сезон в Третьяковской галерее открывает важный международный межмузейный проект — выставка произведений Ильи и Эмилии Кабаковых. За годы деятельности они провели более 500 персональных выставок на самых престижных площадках мира. Настоящий показ — первая масштабная ретроспектива Кабаковых.

Проект, над которым Третьяковская галерея работала вместе с галереей Тейт Модерн и Государственным Эрмитажем, уже был представлен в Лондоне и Санкт-Петербурге со своими особенностями экспозиции и составом экспонатов. Осознавая значимость события, наш музей лишь второй раз за годы существования в здании на Крымском Валу предоставил самые большие выставочные залы, где традиционно демонстрируются развернутые монографические ретроспективы классиков русского искусства, для персонального проекта современных художников.

Илья Иосифович Кабаков (р. 1933) — один из основателей московской концептуальной школы, создатель особого вида современного искусства — «тотальной инсталляции». С конца 1980-х годов все свои проекты он выполняет совместно с женой и соавтором Эмилией Кабаков (урожденной Леках).

Название проекта «В будущее возьмут не всех» заимствовано у одной из самых важных инсталляций, занимающей центральное место в экспозиции. На выставке представлены произведения, охватывающие период почти в шесть десятилетий — от ранних работ Ильи Кабакова, выполненных до отъезда из СССР, до инсталляций, макетов и живописных серий последних лет.

1. Залы выставки

Фото 4 января 2019 года

А)

Б)

Из брошюры, выпущенной к выставке:

Комната 1

В ранних работах Илья Кабаков исследует возможности рисунка и живописи как концептуальных медиа. Выполненные в сезаннистской модели пейзажи начала 1960-х годов сменяются включающими в себя реальные предметы картинами-объектами и картинами-стендами, ведущая роль в которых отдана сопутствующим изображению или замещающим его текстам. Дешевые строительные материалы подчеркивали концептуальную основу произведений, созданных по образцам таблиц и инструкций ЖЭКа – жилищно-эксплуатационной конторы, игравшей важную роль в повседневной жизни советских граждан.

В «Ответах экспериментальной группы» (1970 – 1971) ассамбляж из найденных предметов сопровождается комментариями «зрителей», организованными в таблицу.

Картина «Собакин» (1980) повторяет форму бюрократической анкеты – личного дела героя, увеличенного до размера стенда «по причине образцовости его жизни».

Комната 2

С 1979 года Илья Кабаков «передает права» на авторство некоторых своих произведений художнику-персонажу, который одновременно производит два вида картин: стенды, напоминающие о типичной «жэковской продукции» («Здравствуй, утро нашей Родины!») и картины-таблицы «со странностями» («Собакин», «Расписание поведения семьи Мокушанских», «Три русские картины»). Вторые тоже выглядят как официальные заказные работы, но лишены, по определению Кабакова, практического смысла. Размышляя о причинах, побудивших «среднего советского художника» к созданию подобных произведений, Кабаков приходит к выводу о предусмотрительности автора, «авансом» выполняющего будущие директивы руководства.

Двойственное положение в этом ряду занимает картина «К 25 декабря в нашем районе…» (1983), на которой изображен недостроенный многоквартирный дом. Прикрепленные к пейзажу лопаты, перечень жилых и общественных зданий, которые должны быть сданы в эксплуатацию к 25 декабря 1979 года, намекают на возможность продолжения работ. О «сбое» в исполнении заказа свидетельствует и то, что картина была написана четырьмя годами позднее намеченного плана строительства, и характер «рекламного» изображения, предъявляющего зрителю вместо образа «счастливого будущего» вязкую грязь стройплощадки.

Серия «Праздники» (1987) представляет пример «косметического ремонта» старых невостребованных картин безымянного мастера, прославляющих жизнь в СССР. В стремлении обновить написанные много лет назад и утратившие смысл произведения, автор украшает их бумажными фантиками. Кабаков сравнивает этот бутафорский жест с ремонтом фасадов домов, когда поверх многолетней грязи «вновь наносят розовое и желтое, чтобы они снова выглядели праздничными и новыми», так как «гибель и катастрофа радости должна компенсироваться нотой нового ликования».

2. Автомат и цыплята. 1966

Оргалит, темпера, штукатурка
Государственная Третьяковская галерея
Фото 4 января 2019 года

А)

Б)

3. Поездка на велосипеде. 1965

Оргалит, масло, эмаль
Частное собрание
Фото 4 января 2019 года

4. В комнате. 1965

Оргалит, масло, эмаль
Частное собрание
Фото 4 января 2019 года

5. Пейзаж с морем. 1957

Холст, масло
Частное собрание
Фото 4 января 2019 года

6. Собакин. 1980

Оргалит, масло, эмаль
Предоставлено Эльчином и Дилярой Сафаровыми
Фото 4 января 2019 года

7. Расписание поведения семьи Мокушанских. 1983

Оргалит, эмаль, смешанная техника
Частное собрание
Фото 4 января 2019 года

8. Николай Петрович. 1980

Оргалит, масло, эмаль
Частное собрание
Фото 4 января 2019 года

9. Мальчик. 2000

Текстильный рельеф, фанера, масло, эмаль
Частное собрание, предоставлено OVCHARENKO, Москва
Фото 4 января 2019 года

10. Ответы экспериментальной группы. 1970 – 1971

Оргалит, масло, эмаль, смешанная техника
Частное собрание
Фото 4 января 2019 года

11. Выполнить к 16 марта… 1989

Оргалит, эмаль, смешанная техника
Частное собрание
Фото 4 января 2019 года

А)

Б) Фрагмент

В) Фрагмент

12. Рука и разбитое зеркало. 1966

Смешанная техника
ABA Gallery, Нью-Йорк
Фото 4 января 2019 года

13. Смерть собачки Али. 1969

Оргалит, масло, эмаль
Собрание Евгения Нутовича
Фото 4 января 2019 года

14. К 25 декабря в нашем районе… 1983

Объекты (дерево, металл), оргалит, масло, эмаль
Приобретена через Фонд Хоффмана
Центр Жоржа Помпиду, Париж
Фото 4 января 2019 года

15. Праздники

Слева вверху:
Праздник #8. 1983
Холст, масло, эмаль, бумага
Частное собрание

Справа вверху:
Праздник #6. 1983
Холст, масло, эмаль, бумага
Частное собрание

Слева внизу:
Праздник #2. 1983
Холст, масло, эмаль, бумага
Частное собрание

Справа внизу:
Праздник #1. 1983
Холст, масло, эмаль, бумага
Tsukanov Family Foundation
Фото 4 января 2019 года

16. Ева Александровна Казарянц: «Чья это муха?» 1987

Дерево, масло. Авторская рама
Частное собрание
Фото 4 января 2019 года

17. Мусорный человек, или Человек, который никогда ничего не выбрасывал. 2005

Частное собрание.
Оригинал инсталляции, созданный в 1988 году, хранится в собрании Национального музея искусства, архитектуры и дизайна, Осло
Фото 4 января 2019 года

Из брошюры, выпущенной к выставке:

Небольшая комната полностью отдана ее обитателем под богатую коллекцию «мусорных» вещей. Они разложены в шкафах и витринах, подвешены к натянутым под потолком веревкам, прикреплены к специальным стендам. Все предметы снабжены аккуратными этикетками, обрывками фраз их предыдущих владельцев, пронумерованы.

Илья Кабаков так характеризует своего героя: «он постулирует мусор как содержание вообще всей жизни и космоса. Он прямо говорит, что мир представляет собой мусор. Мусор то оседающий, то вздымающийся: сегодня строят, завтра это превратится в помойку. Он хочет сказать, что в том мире, где мы живем, – в мире коммунизма или социализма, ВСЕ тлен, прах и мусор. Происходит интересный сдвиг – патологический, социальный, идеологический, космический, какой угодно. Этот человек принципиально не различает мусор и немусор. Коль это так, то проблема хранения мусора снимается, поскольку если все – мусор, значит, ничто не мусор».

Со стенда на выставке в комнате инсталляции «Мусорный человек»

Почти 30 лет я просидел у себя на чердаке. Я уходил из дома рано и уже в 8 часов (час езды на машине или на метро) поднимался на свой чердак, в мастерскую. Проходил мимо помойных и мусорных ящиков у ворот, через внутренний двор, грязный, засыпанный хламом и пылью летом и мокрым, тающим, тоже грязным снегом зимой, и поднимался по черной лестнице (с черного хода), на каждой из площадок которой, пока я забирался на пятый этаж, встречали меня по два ведра с мусором и объедками с каждой стороны, у дверей двух коммунальных кухонь, выходивших на лестницу. Из каждой доносились крики мужские и женские, иногда двери отурывались, и выходила дама в халате сгрести объедки с тарелки в помойное ведро. Я медленно поднимался все выше и выше мимо этой утренней жизни по старым каменным ступеням, края которых были сточены, как напильником. Сверху, навстречу мне, грохоча, спускался дворник нашего дома с огромным железным корытом, полным кухонных объедков. Корыто съезжало по ступеням впереди него, а он удерживал его, чтобы оно не улетело вниз, за длинную веревку. Я неожиданным, внезапным озарением смог вдруг увязать все в одно: корыто, дворника и срезанные ступени. Ведь это корыто, скользя вниз в течение 70 лет (дом построен в 1902), сточило их края! «Корыто камень точит»!

Наконец, я на последней, чердачной площадке. Она тоже вся завалена старой дрянью, но предметы, которые сюда снесли жильцы (чтобы только не тащить их на помойку возле подъезда дома) покрупнее: старый дубовый кухонный шкаф с точеными колонками, огромные кровати, этажерка, гигантское разбитое зеркало в резной раме. Потрясенный красотой некоторых предметов, я затаскивал их к себе в мастерскую и пользовался ими – столами, стульями, старым диваном. (Правда, с последним я приобрел огромное количество клопов, которые нещадно грызли меня ночью, когда я оставался ночевать в мастерской).

… Открываю ключом железную дверь и прохожу по деревянному настилу под самой кровлей, среди мусора и другого хлама, сохранившегося со дня постройки дома и натасканного жильцами за все эти годы… Длинный проход шагов в двести. Открываю в конце чердака дверь мастерской и вхожу в конце этого путешествия «к себе». Сажусь на стул. Оглядываюсь вокруг. Надо продолжать – рисовать, красить то,, что я начал вчера, выполнять работу для издательства, которую давно ждут. Но ничего этого я не делаю. Как и вчера и все дни до этого, я почему-то открываю папки со старыми бумагами и записками и в бессмысленной рассеяности начинаю медленно перекладыват эти листочки – такой же вздорный мусор, как тот, что меня окружал, окружает, но уже мой собственный, накопившийся за мое пребывание на чердаке. Всякая дрянь, всякий обрывок излучает пучок воспоминаний: что произошло, как это воспоминание связано с обрывком, обломком…

А)

Б)

18. Случай в коридоре возле кухни. 1989

Инсталляция Частное собрание
Фото 4 января 2019 года


Со стенда на выставке:

Когда Ольга Яковлевна рано утром вышла набрать воды, она увидела множество кастрюль, сковородок и кружек свободно, как птицы, порхающих в еще темном пространстве коммунального коридора, а на летевшей совсем еще новой кастрюле Игоря Субордина из угловой комнаты спокойно сидели несколько маленьких белых человечков.

Из брошюры, выпущенной к выставке:

Небольшой коридор возле коммунальной кухни…
Как правило, в коммунальной квартире не бывает только одного коридора, кроме него, есть еще другой, короче первого, идущий к нему под углом, который приводит нас к кухне. Это места, вокруг которых особенно накаляются страсти, и где все так наэлектризовано, что может произойти все, что угодно. Ужас коммунальной жизни достигает в этом месте наибольшей концентрации, коммунальный ад существует здесь в самом сгущенном виде...

Илья Кабаков. Текст как основа изобразительности

«Случай в коридоре возле кухни» с особой остротой обнаруживает напряжение, возникающее в перенаселенном жилом пространстве, где общежитие является не добровольным выбором, а принудительной необходимостью. Многочисленные кастрюли, сковородки и другие предметы кухонной утвари словно висят в воздухе, вызывая ощущение, что в любой момент они могут с грохотом упасть на пол. С этим воображаемым звоном металлической посуды резко контрастируют пейзажи на стенах. Пюпитр, на котором лежит сопровождающий инсталляцию текст, ставит зрителя в положение дирижера перед незримым оркестром.

А)

Б) Сопровождающий инсталляцию стенд

В) Сопровождающий инсталляцию стенд

Г) Сопровождающий инсталляцию стенд

19. Пустой музей. 1993

Фото 4 января 2019 года

Из брошюры, выпущенной к выставке:


В инсталляции «Пустой музей» было построено пространство старого «классического» музея: темно-красные стены, золотой карниз под потолком и вокруг дверей, низкие деревянные панели вдоль стен. Посередине – два удобных «музейных» дивана. Но на стенах нет висящих картин. В местах, где эти картины могли бы висеть – овальные пятна света от направленных софитов, по всему помещению 12 таких сияющих световых овалов. В зале звучит величественная «Пассакалия» Баха в органном исполнении. Звучит, наполняя все пустое прямоугольное помещение музейного зала так, как она могла бы звучать в консерватории, а если еще точнее – в церковном пространстве. Характер музыки – возвышенно торжественный, ритуальный, хорошо и естественно связывается со «старинным», чуть мрачноватым залом. Но особенно неожиданно и, в то же время естественно, воспринимается связь между звучащей музыкой и овальными пятнами света на стенах. Если бы на этих местах висели классические старые картины в рамах, этого неожиданного, но гармонического эффекта не произошло бы. Причины такой естественности легко объяснить и понять: овалы света на стенах легко ассоциируются с окнами, светящимися витражами храма, когда солнце ударяет, «ослепляет» своими лучами эти окна. Но вторая причина имеет, как нам кажется. Более тонкое, можно сказать психологическое обоснование: присутствие, необходимость музыки в «музее» напрямую связано с отсутствием на его стенах картин, эта пустота на стенах как раз и имеет прямую и естественную связь с наполненностью пространства музыкой.

А)

Б) Сопровождающий инсталляцию стенд

По вопросам можно обращаться в Администрацию Моего Виртуального Музея, admin@myvirtualmuseum.ru